Я неспроста выделила в заглавие фразу Чапека, которую он вставил в речь кирпича. В своём монологе я хочу поделиться с читателями исключительно своим отношением к искусству и творчеству, и немного порассуждать об особенностях рынка артиндустрии Красноярска. Как человек неглупый и лабильный, я могу изменить своё мнение в будущем, а пока всё нижеизложенное могу открыть, благодаря личному опыту и наблюдению особенностей творческой деятельности современников.
Помню, как в восьмилетнем возрасте я одна отправлялась пешком далеко от дома на кирпичный завод за глиной. Набрав полные пакеты и, не думая о безлюдных тёмных развалинах на пути, счастливая возвращалась домой, на ходу обдумывая новое творение. Созидание было для меня также необходимо, как еда. Без него моя жизнь теряла полноту и богатство: богатство эмоций, воображения, культуры. Однако, искусство сегодня является частью большого бизнеса, в котором деловой мир считает его таким же объектом вложения, как недвижимость и акции. Взаимоотношения искусства и бизнеса не так просты: во-первых, в художественном мире существуют собственные внутренние правила купли-продажи, а во-вторых, взаимовлияние между искусством и бизнесом постоянно растёт. Всё чаще бизнесмены рассматривают искусство как надёжные инвестиции и защиту от инфляции.
Что же такое арт-бизнес?
Учитывая особенности деятельности, я разделила арт-бизнес на 5 групп. В первой оказались производители товаров для творчества. Основные российские производства находятся в Москве и Санкт-Петербурге, а нашему региону, как правило, перепадает только то, что остаётся на новосибирских складах, так как напрямую с фабриками у нас никто не работает. Даже учитывая недавнее открытие мегамаркета для творчества «Леонардо», ассортимент художественных товаров в Красноярске достаточно скудный и некачественный. Следующими в цепочке арт-бизнеса, как вы уже поняли, стоят продавцы товаров для творчества, за которыми следует огромная армия потребителей, начиная с профессиональных художников и любителей всевозможного декорирования, заканчивая юными рукодельниками. На следующей ступени – доходы от обучения тех самых любителей и профессионалов. В нашем городе художественные школы и частные студии представлены достаточно широко, а количество мастер-классов по живописи и различным техникам декора просто зашкаливает. Для меня стало неожиданным активное желание земляков заниматься живописью: был сложившийся стереотип о приземлённости провинциалов, далёких от искусства. В общем-то, я и сейчас так считаю, впадая в снобизм, но понимаю причину такого пристрастия красноярцев к творческому процессу, о которой расскажу чуть позже. Последним звеном в цепочке становятся ценители искусства, коллекционеры, галерейщики – все те, кто зарабатывает на продаже и перепродаже произведений искусства. Все эти звенья складываются в цепочку людей со схожими интересами, зависимых друг от друга, и преследующих каждый свои цели.
О неслучайности случая
Двадцать пять лет назад я окончила Ачинскую художественную школу, и была уверена, что живописи в моей жизни больше не будет. Те, кто занимался в академической школе, меня поймут: это и высокие требования, и большие объёмы домашних заданий, и часто абсолютное отсутствие творчества в перевес жёсткой техничности. В середине «девяностых» я примерила маску столичного жителя, убежав в Москву, вышла замуж, и задержалась в обоих состояниях на 10 лет. Мои способности на тот период подтверждались только аттестатом о среднем образовании, и я испытывала сумасшедшее желание найти себе применение. Начала отталкиваться от того, что умею: я хорошо говорила по-немецки, и, при удачном знакомстве с семьёй дипломатов, приобрела работу в дипломатическом корпусе посольства Германии, где и преподавала русский язык немецким служащим в течение семи лет. Параллельно усовершенствовала язык в институте Гёте, а в настоящее время владею ещё английским, турецким и французским.
Однажды в переходе метро я увидела художницу, пишущую портреты. Мне понравились её работы, и я тут же приняла позу для увековечения своего негреческого профиля. У нас завязался интересный диалог, я добавила к её гонорару «на чай», и мы продолжили беседу в ближайшем кафе. «Случайная» приятельница познакомила меня с московской творческой тусовкой, любимым ЦДХ (Центральный дом художника) и, именно благодаря этим связям, я решила поступить в Московскую художественно-промышленную академию имени Строганова, известную как «строгановка». Кафедры академических дисциплин для меня были слишком труднодоступны, и я остановилась на кафедре дизайна текстиля. Там я три года вбирала в себя всё то, чем делюсь последние десять лет.
Из Москвы пришлось уехать в Пермь к новому месту работы супруга, институт был оставлен, и уж рассчитывать на востребованность меня как художника я точно не собиралась. Но совершенно «случайно» в школе, куда я устроилась преподавать немецкий язык, часть этажа занимала частная школа дизайна. Я стала часто забегать туда после уроков и проявлять интерес. Руководитель школы, узнав о моём художественном прошлом, разрешила организовать курс батика, росписи по шёлку, и цветоведения. Так учитель немецкого «лёгким движением руки» превратился в учителя рисования. Случилось это одиннадцать лет назад.
Спустя время я с сыном вернулась в Красноярск. Однажды забежав за красками в художественный магазин, я «случайно» познакомилась с директором, который предложил проводить на территории салона мастер-классы по живописи. Так я познакомилась с организатором сети магазинов для творчества «Хинган» Валерием Владимировичем Маркеловым. Именно он в последующем выделил мне в магазине целый зал для открытия постоянно действующей студии. Не зная, с чего начать, я начала с того, чему учили меня. На первое же занятие собралась внушительная компания учеников. Но к следующему занятию две трети потерялось. И так случалось почти всегда. Проанализировав качественный состав учащихся, я поняла, что это, как правило, люди, пришедшие на занятия после работы, уже порядком уставшие, и ищущие больше развлечения или отвлечения, чем того напряжения, которым я их порядком снабдила. У меня созрело решение распечатать репродукции красивых пейзажей, и дать людям возможность написать свои картины, с ориентиром на оригинал, но с его вольной интерпретацией. Я увидела, как ученики расслабились, и стали получать удовольствие от процесса. Количество учеников росло, и я решила остановиться на этой методике.
В европейских академиях живописи копирование произведений старых мастеров было обязательным пунктом обучения молодых художников. В мои задачи входило мягко «навяливать» в работы новичков академизм, как бы, между прочим, знакомить их с теорией и историей искусств, поднимать самооценку, и, конечно же, направлять их устремления к последующему росту уровня мастерства. Люди, впервые взявшие в руки кисть, не способны создавать копии, но вполне способны срисовывать, выдерживая контраст. Одни пишут маленькие этюды, другие гигантов в полтора метра, одни работают только кистью, другие даже в руки её брать не хотят, признают только мастихин. Как бы ни происходил процесс, на свет рождаются картины, которые хвалят не только кулики-коллеги, но и профессионалы. Через пару месяцев работы, когда методика обучения закрепилась в моём сознании, родилось название – студия альтернативной живописи. Это и альтернативный способ обучения с индивидуальным подходом, когда каждый ученик пишет свою картину, и альтернативная трактовка шедевров живописи новыми художниками, это противопоставление академическим стандартам обучения с прекрасными результатами на финише. Я не теоретик, уверена, что состоялась, как отличный преподаватель, а на великого художника никогда не претендовала.
Красноярский «культурный кульбит»
До возвращения в Красноярск, я не рассматривала наш город как культурный объект. Спустя 10 лет я посмотрела на него другими глазами. Красноярцы люди самодостаточные, креативные и неленивые. Если кто-то видит то, что ему приглянулось, его первой мыслью становится – а не попробовать ли самому? Конечно, уровень культурного развития значительно отличается от столичного, но можно ли осуждать людей только за отсутствие возможности увидеть, сравнить и оценить. Дилетантство на потребу модным тенденциям можно наблюдать не только на периферии, но и в культурной столице, выбор зависит от вашего эстетического вкуса. Как сказал кто-то из великих, в искусстве сказать что-то новое может лишь тот, кто достаточно не образован, чтобы не знать, что всё уже сказано. Поэтому желание затмить всех своим креативом часто оборачивается фиглярством. И я считаю, что это тоже входит в задачу преподавателя, развивать вкус, знакомить учеников с творчеством местных и приезжих мастеров. Два года я вела литературный клуб, в котором мы собирались раз в месяц и обсуждали прочитанное произведение, разумеется, классическое. Ученики признавались, что без меня ни за что не взялись бы за эти книги, что еле дочитали до конца, но в итоге благодарили. Так вот..поняла я, что в отличие от столичных жителей красноярцы занимаются творчеством не столько из любви к прекрасному или в надежде прославиться и заработать, а с терапевтической целью. Творчество отвлекает их от быта, восстанавливает психические силы после стрессовых и депрессивных состояний. Это опять же альтернатива психологам и психиатрам, рекомендую!
Однако, материально не подпитанный интерес, как известно, очень быстро остывает. Поэтому мы с учениками изучаем красноярский рынок артиндустрии, выявляем потребительский спрос, и даже находим свободные ниши. Например, очень скоро в Красноярске появятся эксклюзивные платки и шарфы из высококачественного натурального шёлка под брендом «POULET», расписанные моими ученицами. Качество росписи будет конкурировать с лучшими мастерами столицы и Европы, да и планы по его продвижению открывают всё те же горизонты. Больше у нас в городе никто не занимается такими аксессуарами, продают исключительно синтетические безликие батики. А ещё мы обнаружили, что в противовес богато украшенным банкетным залам, свадебные машины выглядят, мягко говоря, печально. Мы сделали исключительно роскошные украшения, которые сами придумали и создали от начала до конца.
Мы стараемся выдерживать качество во всём, наше творчество не самодеятельность, а результат длительного и терпеливого труда, который пользуется спросом и выдержит любую критику. В искусстве можно смешивать разные стили, но эта мешанина должна иметь стиль. Многие ученики давно продают свои картины, не смотря на то, что Красноярск по моим наблюдениям «глух» к искусству. А может именно благодаря этому часто уходят «попсовые» картинки, а произведения искусства остаются незамеченными. Я ценю в человеке и способность творить прекрасное, и прагматичное умение найти сбыт, поэтому спокойно отношусь к любому выбору моих учеников. Плохое искусство не стоит ругать – оно умрёт само. Я же через полгода оканчиваю факультет журналистики института филологии и языковых коммуникаций Сибирского федерального университета, который привил мне не только любовь к литературе и русскому языку, но и научил с лёгкостью продвигать новые проекты, благодаря которым мои любимые художницы не только приятно проводят время, но и поправляют своё материальное положение. Так что интерес к студии альтернативной живописи подпитывается достаточно классически.
Наталья Патрихина, специально для БИЗНЕС-pro.
